Представляем вашему вниманию интервью с ветераном Корпуса морской пехоты США и активным игроком War Thunder Conte_Baracca о танках “Абрамс” в жизни и в игре.

Расскажите немного о себе. Когда вы решили связать свою жизнь с армией и почему вы вступили именно в Корпус морской пехоты США?

Я родился в 1975 году, вырос в штате Оклахома, США. Ходил в начальную и среднюю школы в университетском городке Стилуотер, штат Оклахома. В средней школе был кадетом Гражданского воздушного патруля — полувоенной гражданской организации, которая в основном занимается поисково-спасательными операциями.

На последнем году учёбы записался в Резерв Корпуса морской пехоты. Закончил школу и отправился в «учебку» на базе подготовки новобранцев Корпуса морской пехоты в Сан-Диего, после чего служил в Резерве в артбатарее 155-мм гаубиц M198 вплоть до получения звания офицера. По завершении курса подготовки новобранцев («учебки») мне дали академическую стипендию, и я поступил в Оклахомский университет, где получил степень по истории со специализацией на Древней Греции и Древнем Риме.

Во время учёбы в университете я посещал курсы подготовки офицерского состава и вместе с дипломом получил звание второго лейтенанта Резерва Корпуса морской пехоты. Следующие четыре года я состоял на действительной службе в Корпусе, а затем прослужил в качестве действующего офицера ещё 16 лет. Я был «сухопутным» офицером. После 6-месячного обучения в школе основной специальной подготовки меня определили в офицеры танковых войск. Офицерскую подготовку я проходил в Форт-Ноксе, штат Кентукки.

Будучи офицером, занимал различные должности, принимал участие в программе закупки танков (а именно — в программе закупки армией США танков Abrams) в качестве представителя Корпуса. В рамках этой программы работал над различными проектами по модернизации танка. Вышел в отставку 1 марта 2017 года.

Я решил стать военным, когда был ещё подростком и учился в средней школе. Мне нравилась военная техника и очень хотелось приключений. Хотелось посещать дальние страны и подвергать себя разным испытаниям. А ещё мне было интересно узнать предел своих способностей и поработать вместе с целеустремлёнными и преданными делу людьми — такими, как в Корпусе морской пехоты США. Несмотря на все сложности военного дела и то, с чем пришлось столкнуться в многочисленных боевых действиях, я считаю эту работу стоящей и захватывающей. И я держался её вплоть до самого выхода в отставку.

Какую военную технику вы использовали и в какие периоды? Доводилось ли вам пользоваться советской техникой, которая есть в распоряжении армии Ирака?

В Корпусе я работал с самой разной техникой. Выполнял боевое патрулирование на HMMWV — «Хамви» (как легкобронированных, так и с усиленным бронированием), на защищённых бронеавтомобилях Cougar 4X4 и Cougar 6X6, а также на машинах повышенной проходимости. Мой любимчик (с большим отрывом) — Cougar 6X6. Я, как и многие другие пехотинцы, называл его «боевым Кадиллаком». Он был комфортабельным (гоночные кресла с пятиточечными ремнями), с отличной системой кондиционирования, адаптерами питания для подключения личных устройств и кучей места для снаряжения. Там даже было место для раскладушек, чтобы ночью не приходилось спать на земле. В боевом патруле мне довелось побывать на каждой из этих машин, но в реальный бой на них я вступал лишь один раз. Это было на легкобронированной версии HMMWV для разведки. Мы как следует поработали установленным на машине пулемётом M2 калибра .50, но в нас почти не стреляли. И это хорошо, потому что на той модели «Хамви» бронирование было очень слабым.

Что же до танков, то я служил на трёх модификациях M1A1: M1A1 Common, M1A1 Heavy Common и M1A1 Firepower Enhancement Package (FEP). M1A1 Common — модификация в очень ограниченной серии. По сути, это Heavy Common без брони с обеднённым ураном. Он называется «общим» (Common) потому, что использовался и Корпусом морской пехоты, и армией. Изменение конструкции базового M1A1 позволило установить на эту версию комплект оборудования для переправы вброд (шноркеля), цифровой модуль управления двигателем и систему продувки воздушных фильтров (PJS, произносится как «пи-джез»), а также внести ряд других мелких доработок. Heavy Common — это тот же Common, но с урановой бронёй. M1A1 FEP представлял собой значительно модернизированную версию танка. Он получил встроенную систему диагностики, тепловизионный прицел наводчика FLIR 2-го поколения, стабилизированный дистанционно управляемый модуль вооружения (калибр .50, питается от силовой установки, стабилизирован сообразно параметрам основного орудия и снабжён тепловизором), тепловизионный прибор наблюдения для мехвода и систему топопривязки целей, которая выдаёт местоположение обнаруженных танком целей в системе координат MGRS. Именно эту версию танка Корпус морской пехоты США использует сегодня, и это машина с невероятными возможностями.

Меня командировали в зону боевых действий дважды: в 2004 году (служил на M1A1 Heavy Common) и в 2007 — 2008 годах (служил на M1A1 FEP). Оба раза — в иракскую провинцию Аль-Анбар. Хочу сразу кое-что прояснить о второй командировке. Мы ни разу не вступали в бой. Ирак тогда был очень мирным местом, и большую часть времени мы проводили, разъезжая по пустыне, чтобы перекрыть пути проникновения и обеспечить безопасность основных автомагистралей.

В 2004 году всё было совсем иначе. Тогда мы месяцами непрерывно участвовали в боевых действиях вблизи города Фаллуджи в Ираке. Я лично семь раз участвовал в боевых столкновениях, а всего на долю нашей роты их выпало несколько десятков.

Мне не довелось воспользоваться неамериканской техникой в Ираке, но однажды я в течение дня работал с T-55A в рамках обучения других подразделений перед их переброской в зону боевых действий. Конечно, сравнивать тут было бы нечестно: наш T-55A был едва исправен и в целом устарел во всех отношениях — привычный мне Abrams был гораздо, гораздо «моложе».

Думаю, больше всего меня поразило то, насколько T-55A маленький. Ещё меня несколько ужаснула концепция хранения боеприпасов в башне прямо рядом с экипажем, ведь я привык к бронированным люкам и вышибным панелям, которые защищают экипаж от пожара боеприпасов в Abrams.

Можете немного рассказать о своём опыте боевых действий на M1A1 у Фаллуджи? Какие боевые задачи вы обычно выполняли? Какое оружие использовал противник?

Я участвовал в боевых действиях летом 2004 года, в промежутке между Первой и Второй битвами за Фаллуджу. По политическим и дипломатическим соображениям нам было запрещено вторгаться в город. Поэтому мы в основном участвовали в вялотекущих перестрелках, когда враг нападал на нас из города, в то время как мы находились вне его. Впрочем, втайне мы готовились ко второму штурму Фаллуджи на случай, если он окажется необходим.

В рамках этой подготовки мы участвовали в нескольких широкомасштабных ложных атаках. Это операции, которые должны были выглядеть как полноценные штурмы, на деле ими не являясь. В них включали все составляющие современного боя: непосредственную авиационную поддержку (НАП), запуск дронов для получения разведданных, артиллерийскую поддержку и, конечно, наши танки.

Мы приближались к окраине города без единого выстрела, враг обстреливал нас, а мы открывали ответный огонь, после чего в ход шли НАП и артиллерийская поддержка. Конечно, враг применял стрелковое оружие, которое мало чем могло навредить Abrams. Основных угроз в таких столкновениях было три.

Во-первых, огонь из миномётов с закрытых позиций. У противника было много 82-мм миномётов, из которых нас и обстреливали. Но потом выяснилось, что особой опасности это не представляло, так как стреляли не особо точно. Единственное прямое попадание из миномёта в крышу башни танка привело всего лишь к срабатыванию автоматов защиты цепей, из-за чего танк заглох (это был не мой танк, а машина из первого взвода). Экипаж заново включил автоматы и почти сразу завёл танк, так что он быстро вернулся в бой. (Сначала все перепугались. Мы думали, что экипаж выведен из строя, и отчаянно пытались связаться с ними по радиосвязи. Конечно же, она не работала, так как танк обесточило, но спустя некоторое время командир танка высунул через свой лючок руку с поднятым вверх большим пальцем, сигнализируя, что с ним и экипажем всё в порядке.)

Второй угрозой были знаменитые РПГ-7. У противника было много РПГ-7, из них палили даже изнутри зданий. Однако оказалось, что и они почти не представляют опасности. Среднестатистический боец в Фаллудже почти не умел обращаться с оружием, что сильно снижало точность стрельбы. Но даже точные выстрелы не наносили Abrams урона — броня танка отлично справлялась со своей задачей. Также противнику редко удавалось совершить более одного выстрела. Когда они стреляли по нам из РПГ, мы сразу же отправляли 120-мм снаряд туда, откуда был совершён выстрел. Почти всегда это приводило к гибели стрелка с РПГ.

Наконец, последняя угроза — безоткатные орудия. У противника их было немного. Их размещали на машинах, которые использовали в качестве мобильных платформ для противодействия нашим танкам. К несчастью для противника, их стрелки постоянно промахивались, а машины были довольно простыми целями. Однажды я всё же чуть не стал жертвой безоткатного орудия. Это случилось во время одной из ложных атак на юго-восточную окраину Фаллуджи. Противнику удалось найти точку, из которой он видел корму нашего танка, а я его увидеть не мог. К счастью, он успел пальнуть только дважды и оба выстрела прошли у нас над кормой, а затем кто-то из второго взвода уничтожил его выстрелом из пушки.

Какие типы снарядов вы использовали и как вы оцениваете их эффективность?

Я, разумеется, использовал два стандартных учебных снаряда:  практический  вращающийся трассирующий снаряд с отделяющимся поддоном M865 и  практический кумулятивный трассирующий снаряд M831A1. Стоит отметить, что этот кумулятивный снаряд является инертным (вместо взрывчатого вещества используется балласт), а практический снаряд с отделяющимся поддоном обладает самой высокой начальной скоростью из всех 120-мм снарядов. Но из-за стабилизации вращением такой снаряд довольно быстро замедляется и теряет баллистическую устойчивость, неизбежно падая на землю примерно после 9000 метров. Это было сделано для того, чтобы избежать случайных попаданий снарядами в гражданских. Например, максимальная дальность полёта снаряда M829A1 составляет 88 438 метров при стрельбе с максимальным углом вылета (56 градусов). На учебных стрельбах подобные эксцессы не нужны.

Из боевых боеприпасов я использовал кумулятивный многоцелевой трассирующий снаряд M830 (называемый просто «кумулятивом»), кумулятивный многоцелевой трассирующий снаряд M830A1 (называемый «эм-пэт» — MPAT), бетонобойно-фугасный трассирующий снаряд M908 (называемый «оу-ар» — OR) и картечный снаряд M1028 (называемый «кэн» — CAN).

К сожалению, M1028 разрабатывался на основе опыта боевых действий (в том числе в Фаллудже) и начал применяться только после 2004 года, поэтому мне не довелось использовать его в бою. Но я использовал в боевых столкновениях кумулятивы, MPAT и OR.

От кумулятивов был самый большой «бум», но это снаряды направленного действия, так что они не очень подходят против пехоты, засевшей в зданиях. И всё же приходилось работать с тем, что есть. На самом деле, мы уничтожили этими снарядами немало живой силы и техники противника. Впрочем, с высокой вероятностью многие переживали избыточное давление при попадании снаряда в комнату, а погибали только те, кто оказался на пути кумулятивной струи, создаваемой эффектом Манро. Подобная проблема была и со снарядом MPAT. По сути, это тот же кумулятив, только с настраиваемым неконтактным взрывателем для стрельбы по воздушной технике. Неконтактный взрыватель не предназначен для поражения наземных целей, поэтому мы использовали этот снаряд в режиме противотанкового контактного подрыва. В этом режиме он фактически был идентичен кумулятиву M830. OR от них отличался. Это был тот же MPAT, только настраиваемый взрыватель в нём заменили стальным наконечником и взрывателем замедленного действия. Этот снаряд создавали для применения в Корее, чтобы разрушать подпорные стены из огромных груд камней на множестве горных переходов в Южной Корее, чтобы северокорейцы не могли по ним быстро перемещаться. К сожалению, иракские здания не были и близко такими прочными, как те подпорки, поэтому OR пробивал их насквозь (а зачастую — ещё и здания за ними), и лишь потом взрывался. Мы решали эту проблему, целясь в самое основание здания, чтобы разрушить несущие стены. Получалось с переменным успехом.

Картечными M1028 я пользовался на стрельбах. Фактически, этот снаряд представляет собой гигантский патрон для дробовика, начинённый тысячей вольфрамовых шариков, которые вылетают из ствола до жути идеальной формацией со скоростью более 1400 метров в секунду. Жаль, что у меня не было их в Фаллудже. Они бы превращали в решето здания вместе с врагами внутри.

При выполнении боевых задач вы полностью расходовали боекомплект или вам обычно хватало основной боеукладки?

Нам частенько приходилось использовать боеприпасы из дополнительной боеукладки. На танках Abrams использовались несколько разных моделей боеукладок, и основная вмещала в себя от 16 до 18 снарядов. Обычным делом было израсходовать эти 16–18 снарядов и лезть в дополнительную боеукладку (расположенную за командиром) для пополнения основной. Это был тот ещё геморрой. В игре оно даётся совсем просто. Несравнимо проще. Бронированная дверца отсека с боеукладкой за командиром установлена на направляющей, расположенной ВНУТРИ направляющей дверцы укладки со стороны заряжающего, имеющей гидравлический привод. Поэтому, чтобы достать снаряды из дополнительной боеукладки, нужно вынуть палец, крепящий поршень гидроцилиндра к дверце со стороны заряжающего, и двигать её вручную. При этом, чтобы дверца отсека с боеукладкой со стороны командира из положения «закрыто» переместилась на направляющую, надо воспользоваться встроенным рычагом. Это было очень трудно. Затем приходилось вручную двигать дверцы, одновременно вытаскивая снаряды из-за командира и перемещая их в стойку основной боеукладки. А потом нужно было всё опять закрыть и заново подключить дверцу заряжающего. На перемещение одного снаряда уходило несколько МИНУТ. Впрочем, после первых манипуляций дело шло довольно бодро — самой сложной была возня с дверцами. Однажды мне пришлось делать это во время боя в сентябре 2004 года, когда температура в башне была где-то под 65 градусов по Цельсию. Я поймал тепловой удар, и в итоге меня стошнило на борт танка (мне было плевать, что можно схлопотать пулю — не хотелось, чтобы товарищи потом оттирали мою рвоту внутри башни).

Мы слышали, что некоторые танкисты давали своим M1A1 разные крутые прозвища. Вы когда-нибудь так делали?

Сами офицеры обычно не дают своему танку имя, а предоставляют это экипажу: ведь это экипаж тратит намного больше сил на обслуживание машины, в то время как офицеры заняты всякими офицерскими делами вроде планирования встреч и написания приказов. За эти годы было много хороших имён. От каламбуров с двойным дном вроде We Like Bush («Мы любим Буша»/«Мы любим кустики»), отсылающих одновременно к президенту и, ну... к женской анатомии, до «БОЕВОЙ СВИНЬИ» моего начштаба. Однако в зоне боевых действий мы старались не наносить на танки имена или тактические обозначения — ведь мы сражались с повстанцами и не хотели давать им инструмент для отслеживания наших передвижений и подсчёта фактического числа танков.

Можете рассказать нам о наиболее частых поломках танка, которые случались за время вашей службы? Легко ли было чинить M1 Abrams в полевых условиях?

Подвеска и гусеницы. Всё. Поломки подвески и/или гусениц были самыми массовыми проблемами танка, с которыми мы сталкивались в ходе боевых действий. В бою мы использовали свежеотремонтированные танки и меняли их спустя 1000 часов эксплуатации. Благодаря этому надёжность самых сложных элементов машин оставалась высокой. Это не значит, что у нас не было проблем с гидравликой, двигателями или с одной из миллионов подсистем. Были. Но проблемы с подвеской и гусеницами лидируют с большим отрывом. Поэтому на танках часто можно увидеть запасные траки и опорные катки — именно эти элементы выходят из строя чаще всего.

M1 изначально создавался с прицелом на возможность ремонта в полевых условиях. С набором инструментов и небольшим запасом терпения можно демонтировать даже самую сложную подсистему. Верх кормы полностью съёмный, поэтому можно вытащить блок двигателя с трансмиссией целиком (мы называли эти блоки FUPP — Full Up Power Pack). Нужна ремонтно-эвакуационная машина M88, оборудованная краном, но это не было проблемой. Достаточно было просто отсоединить бортовые передачи, плюс там была панель с быстроразъёмными соединениями для всего, что подходило к двигателю и отходило от него, типа топлива и электричества. Это прямо чудо инженерной мысли, без всяких шуток.

Когда и как вы начали играть в War Thunder? Как часто вы играете сейчас и какие режимы игры предпочитаете?

Я начал играть в War Thunder в июне 2017 года, игра появилась у меня в ленте рекомендуемого в Steam. Она зацепила меня с первого же боя за считанные секунды и с тех пор не отпускает. Я её просто обожаю.

Сейчас я в отставке, поэтому у меня куча свободного времени. Играю каждый день по несколько часов. По-моему, играть в игры куда лучше, чем смотреть телевизор, и War Thunder настолько разнообразна и увлекательна, что мой интерес никогда не угасает.

Я играю в воздушные реалистичные бои (обычные и «Противостояние»), танковые реалистичные и морские реалистичные бои (обычные и «Противостояние»). В моём личном рейтинге в порядке убывания я расположу их так: танковые бои, морское «Противостояние», воздушное «Противостояние», морские бои, воздушные бои.

К моменту этого интервью наш герой ещё не успел исследовать M1A1 Abrams в игре, поэтому команда War Thunder решила выдать ему танк в «аренду».

Что вы почувствовали, когда впервые пошли в бой на M1A1 в War Thunder?

О, много всего. 

Во-первых, что я обязан хорошо проявить себя на M1A1, так как хочу воздать должное его потрясающему реальному воплощению. Я чувствовал огромную ответственность сыграть хорошо и напомнить всем, что у M1A1 лучший боевой послужной список из всех когда-либо созданных танков.

Во-вторых, было ощущение чего-то фантастического. Я месяцами учился, сражался и жил в M1A1, но с тех пор прошло уже много лет. Когда я отправился на нём в бой в War Thunder, меня накрыло лавиной воспоминаний, хороших и плохих: о страхе и ликовании, о стрессе и лишениях, а также о трепете от управления одной из самых могучих военных машин среди когда-либо созданных. Каждая мелочь во время игры на M1A1 пробуждает десятки воспоминаний. Вижу на конце ствола датчик изгиба — вспоминаю порядок его использования. Вижу решётку выхлопа — вспоминаю, как просушивали выхлопную систему после лившего всю ночь дождя.

Наконец, мне было просто приятно видеть, что эта часть истории, которая так важна для меня лично, не забыта. В War Thunder каждый может ощутить, каково это — сражаться на Abrams. Естественно, бой на танке в реальной жизни сильно отличается, но в игре удалось добиться настолько близкого сходства, насколько это возможно. И мне это очень понравилось.

Что скажете о внешнем виде и звуках M1A1 в игре? Достаточно ли они близки к реальному танку, каким вы его помните?

Внешний вид просто невероятный. Надо понимать, что M1A1 для армии и M1A1 для Корпуса визуально немного отличаются, но во всех важных аспектах они идентичны. Ваша модель M1A1 — это экстра-класс. Настолько похожа на настоящий танк, что я практически ощущаю запах металла. Вы воспроизвели все детали. От крохотных стеклоочистителей на центральном смотровом блоке мехвода до запирающих штифтов на бортовых экранах — каждая мелочь передана очень достоверно. Я могу ещё долго рассказывать, насколько точно вам удалось воссоздать то, как выглядит и ощущается танк снаружи. Противоскользящая краска, нанесённая на верх башни и корпуса танка, со всеми этими крошечными затенениями, словно в реальной жизни, меня особенно восхищает.

Теперь о звуке. Буду с вами абсолютно честен. Снаружи машина звучит для меня немного ненатурально. Я не знаю всех этих технических звуковых терминов, но звучание двигателя слишком «воздушное» — больше похоже на работу пылесоса. Реальный танк, скорее, «воет» из-за нагнетателей воздуха. Также в жизни громче всего звучат гусеницы при захвате их звёздочками. У движущегося M1A1 больше металлического «рыка» от зубьев, которые приводят гусеницы в движение. Этот звук вам удалось передать, причём достаточно точно, во многих ситуациях он очень похож на реальный. Но возникает проблема, когда вы удаляетесь от танка более чем на 100 метров. Этот звук просто пропадает. А вот калибр .50, наоборот, звучит слишком «металлически». В жизни вы слышите при стрельбе только «бум-бум-бум» от выстрелов и преодоления снарядами скорости звука. Основное орудие невозможно хорошо воспроизвести через динамики. Звук слишком уж мощный. Это настолько прошибающий грохот, что ни один динамик с ним не справится.

Звуки внутри лучше. Они здорово способствуют погружению в игру. Впрочем, самый громкий звук, который слышно в танке, — это вой турбины. «Воздушный» звук выхлопа не доходит внутрь — во время движения слышно только вой двигателя и гидравлики. Он заглушает практически все другие звуки. Игра хорошо демонстрирует, что внутри танка самый сильный шум исходит от двигателя. Он достаточно громкий для создания эффекта погружения, но при этом не оглушает. Тем не менее, стоит доработать баланс между звуками компрессора и выхлопа. Стрельба из пулемётов тоже ощущается гораздо лучше изнутри танка. Особенно удался спаренный с орудием пулемёт калибра 7,62 мм, так как в жизни выходная горловина выводит звуки выстрела и преодоления пулями звукового барьера наружу танка, и экипаж слышит в основном только звук цикличной работы механизмов стреляющего пулемёта. С пулемётом калибра .50 всё иначе: в реальности слышно только глухое «бум-бум-бум», а не весь огневой аккомпанемент. Основное орудие тоже звучит очень хорошо — настолько близко к жизни, насколько это позволяют динамики. Звук стрельбы основного орудия внутри танка слышится куда тише. Единственное, чего не хватает, так это громкого «бдзынь» от удара поддона о дефлектор после автоматического открывания казённика во время цикла стрельбы основного орудия.

Не утихают споры о скорости перезарядки M1, поскольку она целиком зависит от навыков заряжающего. Основываясь на вашем опыте — насколько реалистично время перезарядки M1 Abrams в игре?

В игре перезарядка слишком медленная. Для всех танкистов, желающих попасть в экипаж танка, есть определённые нормативы. Они сдаются на квалификационном испытании по стрельбе для танковых экипажей. Это целая череда проверок, которые надо проходить каждые полгода, чтобы вам разрешили служить на танках. Один из навыков — заряжание основного орудия. Максимальный норматив заряжания M1A1 составляет 7 секунд. Для экипажа новичков допускается время в 7,8 секунды (кстати, для M1 и M1IP со 105-мм орудиями оно составляет 5 секунд). На деле хороший заряжающий должен ориентироваться на перезарядку за 4 секунды. А самые лучшие могут сделать это всего за 3 секунды. Все мои заряжающие могли выполнить перезарядку менее чем за 5 секунд даже в самых сложных условиях. Ну, один всё же не мог, и командир танка (мастер-сержант) его уволил: на перезарядку тот регулярно тратил около 6,5 секунд.

Комментарий разработчиков.

Тут нужно отметить, что речь идёт о скорости перезарядки при стрельбе с места и для короткой серии 3-5 выстрелов в течение минуты. В таких условиях хорошо подготовленные заряжающие действительно могут демонстрировать время заряжания около 3-4 секунд на выстрел. И в таких условиях сдаются нормативы на заряжание. В игре же, помимо того, что время перезарядки является балансной величиной (для машин с заряжающим), максимальную скорострельность в 6 секунд для укладки первой очереди в 18 снарядов игровой заряжающий сможет выдать при стрельбе как с места, так и в движении — причём на большой скорости.

Однако мы не исключаем в будущем изменения параметров перезарядки для танков М1 в сторону большей реалистичности (разделение ячеек основной укладки на более и менее удобные, увеличенное время перекладывания снарядов из командирской укладки в укладку заряжающего и так далее).

Можете дать какой-нибудь совет тем, кто только начинает играть на M1A1 в War Thunder?

Во-первых, потратьте свои Военные облигации на покупку универсальных дублёров (однозначно одно из лучших «бесплатных» предложений в игре) и удвойте количество использований боевой машины в бою. Прятаться за укрытиями до конца боя — это НЕ ТО, для чего предназначен M1A1. Ваши главные преимущества — скорость и превосходная система управления огнём. M1A1 хорошо ускоряется, быстро двигается и обладает отличной скоростью поворота башни. Этот танк предназначен для НАСТУПЛЕНИЯ. Лучше всего зажать клавишу W и не отпускать её. Я, конечно, не рекомендую сразу ехать прямо на врага (хотя на некоторых картах это отличная идея). Просто используйте скорость и систему управления огнём, чтобы быстро оказаться там, где враг вас не ожидает. Пользуйтесь стремительным поворотом башни и углами вертикальной наводки для быстрых атак, а затем меняйте свою позицию. Наконец, хоть бронирование у машины и не лучшее, но вышибные панели и рассредоточенность экипажа повышают живучесть танка. Поэтому рискуйте. Если проиграете, то ремонт обойдётся не так уж и дорого. А если же победите...